Александр Поливанов
Самый известный из варягов в истории России —
естественно, Рюрик. Его существование историками практически не ставится под
сомнение (а некоторые даже считают, что нашли курган, в котором он погребен), а
вот двух его легендарных братьев, Синеуса и Трувора, скорее всего, не было. Во
всяком случае, очень соблазнительно увидеть в этих не встречающихся нигде кроме
летописей именах неправильный перевод германских слов sine hus («со своим
домом») и thru voring («верной дружиной»). Впоследствии родство с Рюриком стало
свидетельством древности происхождения рода для российских дворян, поэтому
многие знатные семьи возводили свою генеалогию именно к этому варягу. Те, кто
не мог похвастать скандинавскими корнями, искал своих предков в Орде.
О том, что пресловутые
Рюрик и его братья Синеус и Трувор имели отношение к становлению государства,
позже получившего имя Киевская Русь, известно практически всем. Из-за их
предполагаемой этнической принадлежности также сломано немало копий (в прямом и
переносном смысле).
«Немцем называют у нас
всякого, кто только из чужой земли, хоть будь он француз, или цесарец, или швед
— все немец», — писал об особенностях словоупотребления в Малороссии в XIX веке
Николай Васильевич Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Всего несколько
столетий назад почти то же самое можно было сказать и о слове «варяги»: под ним
понимались все неславянские северо-западные соседи Киевской Руси. Да и не
только соседи.
Нестор-летописец, то ли
подлинный, то ли легендарный составитель «Повести временных лет», впервые
упоминающей и о Рюрике с братьями, оставил довольно много загадок, особенно по
части описания географии и истории Европы. «Потомство Иафета также: варяги,
шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи,
венецианцы, фряги и прочие», — написано в самом старом русском письменном
источнике по истории страны. Казалось бы, варяги — это просто один из народов
того времени, что-то вроде шведов или норманнов, однако так думают лишь те, кто
не знаком с особенностями стиля ПВЛ.
Авторы книги «Очерки
истории народов России в древности и раннем Средневековье», В.Я. Петрухин и
Д.С. Раевский, отмечают, что в подобного рода перечислениях Нестор-летописец
всегда ставит в начале обобщающее имя для целого ряда народов, а потом уже
перечисляет конкретные народы. Иными словами, варяги это и есть шведы, норманны
(норвежцы), готы (с острова Готланд, ныне в составе Швеции), а также русь
(вместе с которой Рюрик прибыл по приглашению новгородцев), и англы, и галичане
(не то испанские галисийцы, не то валлийцы) и так далее вплоть до фрягов
(генуэзцев). Отдельно стоит отметить загадочных «корлязей», в которых
исследователи видят каролингов, франкских правителей, самым известным из
которых был Карл Великий.
Получается, что варяги в
наиболее общем определении — это едва ли не все те, кого бы мы сейчас назвали
жителями Западной Европы.
Есть в ПВЛ и еще одно
упоминание о расселении варягов: на западе они «сидят» «до земле Агнянски и до
Волошски», то есть до Англии и Франции, на востоке — «до предела Симова», то
есть едва ли не до Каспия. В той же книге Петрухина и Раевского это объясняется
не тем, что варяги действительно жили гораздо южнее, чем принято считать, а
средневековыми познаниями в географии: земля тогда представлялась кругом,
омываемым мировым океаном.
У расширительного
толкования слова «варяги» Нестором-летописцем есть несколько объяснений — как
связанных с недостатком у него источников, так и, наоборот, с большой
осведомленностью монаха, который мог знать о завоевательных походах
варягов-викингов на рубеже тысячелетий: тогда сначала датчане конунга Кнута
Великого, а потом и норманны Вильгельма Завоевателя покоряли Англию. Тогда
получается, что Нестор мог иметь в виду именно викингов.
Расцвет эпохи викингов
пришелся на время зарождения Руси, на IX-XI века; это был последний период в
истории Европы, когда первую скрипку на континенте играли язычники. Младшие
сыновья скандинавов, которым не досталось в наследство земли, строили корабли и
пускались на них добывать себе мечом славы и богатства. Не всегда это были в
прямом смысле слова завоевания: если на Западе викинги действительно сражались
с местным (как правило, христианским) населением, то на Востоке они выполняли
самые разные функции — от управления дружиной, как в Древней Руси, до
телохранителей. Именно как элитное войсковое подразделение варягов-викингов
использовали в Византии, причем отдельный «варяжский» отряд существовал там
вплоть до XIV века. В нем, кстати, служил норвежский король Харальд III
Суровый, с чьим именем связан закат эпохи викингов: в 1066 году он погиб в
битве за английский трон, после чего экспансия скандинавов в Западную Европу
прекратилась.
Варяги были и вполне
искусными торговцами (хотя в Раннее Средневековье профессии торговца и воина
были в значительной степени схожи: в долгих походах нельзя было не торговать,
часто вооруженные переходы и имели целью наладить торговлю, а не завоевать
какие-либо земли, дефицита в которых не ощущалось). Именно викинги наладили
сообщение по среднерусским рекам, ведущим от Скандинавии к Черному морю (так
называемый путь «из варяг в греки»). Во время археологических раскопок в
Скандинавии и на северо-западе России было найдено значительное количество
арабских и византийских монет. Абсолютное большинство из них шло через Старую
Ладогу, огромный по тем временам порт под названием Aldeigjuborg.
Успехи варягов-викингов
в истории средневековой Европы обычно связывают с их способностью к
передвижению по воде. Действительно, варяги были искусными мореплавателями,
причем несколько их лодок не только дошли до наших дней, но и даже относительно
хорошо сохранились (они находятся в норвежских и английских музеях), а те, что
не сохранились, можно воссоздать по изображениям — например, в византийских
источниках. Успехи мореплавания были связаны с географическими особенностями
того времени: пройти по нетронутым человеком лесам Европы тогда было гораздо
сложнее, чем проплыть по полноводным рекам.
У варягов-викингов была
своя письменность — руны, причем неправильно думать, будто руны вырезались
только на камнях. На самом деле, они встречаются и на металле (в первую
очередь, на оружии), на костях и на том, что в России называется берестяными
грамотами. Одна из таких грамот была найдена во время раскопок в Смоленске, но
вообще скандинавы, по всей видимости, свой письменный язык выносили за пределы
полуострова крайне неохотно: абсолютное большинство рунических камней найдено
на территории Швеции (всего исследователи знают сегодня о 3314 камнях, из них
2835 находятся в Швеции, 133 — в Норвегии, 267 — в Дании и лишь меньше 80 — в
остальных регионах, в основном на Британских островах). Уже одно это
свидетельствует о том, что письменность не играла серьезной роли в жизни
варягов, во всяком случае тех из них, кто выезжал за пределы Скандинавии. К тому
же следует помнить, что словом «викинг» в скандинавских сагах называется не
«воин», а безземельный, но лично свободный крестьянин.
Если рунические надписи
редко находят за пределами Скандинавского полуострова (это, в частности,
является одним из главных аргументов противников норманнской теории
возникновения Древнерусского государства — мол, если на его территории не было
рунических надписей, то и самих варягов не было или их было совсем немного), то
разнообразие оружия, открытого археологами, позволяет судить о том, насколько
была развита военная культура варягов-викингов. Наиболее полное описание этого
оружия в 1919 году дал норвежский археолог Ян Петерсен, автор классической для
скандинавистов книги "Норвежские мечи викингов" (доступна в Сети на
английском). В ней, в частности, говорится, что основным оружием викингов были
мечи и копья, хотя в их погребениях часто находят и топоры, причем нередко — и
то, и другое сразу. Мечи у викингов были одноручными, как правило
обоюдоострыми, ими бились, держа в другой руке щит. В обязательное снаряжение
викингов, помимо перечисленного, входили также метательные копья (сулицы), ножи
(скрамасаксы) и луки со стрелами.
Скандинавские (и не
только скандинавские) историки пытаются представить викингов если не как совсем
мирный, то, по крайней мере, невоинственный народ. В то же время о
специализированных военных отрядах викингов ходит множество легенд. В первую
очередь, речь идет о берсеркерах, которые, по всей видимости, действительно
использовали грибы и алкоголь для подавления боли и для того, чтобы впасть
перед битвой в особый воинственный экстаз. В состоянии этого экстаза они не
различали своих и чужих, и под руку им лучше было не попадаться: берсеркеры (их
еще называют берсерки) путешествовали на отдельных кораблях и шли в битву
отдельным отрядом.
Военные подвиги викингов
прославлены в дошедших до нас исландских и норвежских сагах, которые, впрочем,
имеют позднюю датировку, уже после завершения эпохи викингов. Но судить о
викингах только по ним, по крайней мере, недальновидно. «Говоря о варварстве
викингов, не следует представлять их бескультурными грабителями, способными
лишь на разрушение. Действительность была неизмеримо сложнее и противоречивее.
Бесспорно, что в IX–XI вв. скандинавами двигала жажда добычи. Однако они не
только воевали и занимались пиратством, но и торговали, заселяли и возделывали
новые земли, открывали неизвестные до них страны», — писал один из самых
известных российских историков-скандинавистов Арон Яковлевич Гуревич. Особенно
несправедливо ассоциировать викингов исключительно с войнами при разговоре об
их «восточной», а не «западной» истории.
Конец эпохи викингов на
западе связывают, среди прочего, с христианизацией Скандинавии, а на востоке —
с нарушением волжских путей, которые становились все менее безопасными, и,
соответственно, с уменьшением притока серебра из Константинополя в Скандинавию.
По экономике варягов-викингов, в том числе, ударило и то, что они больше не
могли торговать захваченными на поле боя рабами: христианская вера не дозволяет
порабощение единоверцев. Кроме того, безудержная боевая удаль больше не
считалась безоговорочной добродетелью — Валгаллу для павших воинов заменил Рай
для праведников.
В истории России варяги
перестали играть существенную роль вскоре после того, как помогли основать
государственность, и в конце концов были ассимилированы местным населением.
Наверняка Рюрик, отправившийся в восточные земли, не рассчитывал стать
основателем одной из главных европейских империй. Для самих викингов куда
больше было привычно самоуправление: на территории Скандинавии в VIII-IX веках
были десятки маленьких отдельных княжеств без централизованной власти (больше —
в горной Норвегии, меньше — в равнинной и континентальной Дании). Ни свои
порядки, ни свою религию Рюрик привить славянам не сумел — да он, скорее всего,
и не пытался.
Источник:
«Эхо России».
|