Осенью 1918 года на Южном фронте шла упорная борьба
между Красной и Донской армиями. В боях участвовала недавно созданная 11-я
Нижегородская стрелковая дивизия
Ее боевое крещение оказалось провальным: в первом же
бою дивизия была разгромлена и сдалась в плен.
Ошибка
Вацетиса
Формирование Нижегородской дивизии началось летом
1918 года. В Нижний Новгород 29 августа пришла телеграмма из штаба
Реввоенсовета Восточного фронта в Арзамасе: «Принять энергичные меры для
скорейшего формирования в Нижнем дивизии, которая будет доведена до состава 10
полков». Начальником дивизии был назначен бывший генерал-майор Телешев,
начштаба — Граужис, комиссаром — Немерзон. Красный главком Иоаким Вацетис
телеграфировал 21 октября: «Я произвел смотр частям Нижегородской дивизии,
сформированной губернскими военными комиссарами Коганом и Краевским с военруком
Генштаба Душкевичем, рассмотрев представленные 4 полка пехоты, полк конницы и 2
дивизиона артиллерии. Это первая строевая часть, сильная и могучая, крепко
сколоченная, спаянная бодрым пролетарским духом и твердой внутренней
революционной дисциплиной». Вацетис предрекал, что дивизия не только «сметет
быстрым ударом своих врагов дома, но и окажет решительную помощь на
западно-европейских полях коммунистической революции». По мере готовности части
дивизии по железной дороге убывали на Южный фронт. В приказе командующего фронтомП.
П. Сытина от 31 октября 1918 года предписывалось образовать ударную группу из
латышских частей и Нижегородской дивизии, прибывающей в Новохоперск, с
готовностью наступать 3 ноября. Другим приказом формировалась фронтовая группа
под начальством начдива-11 Телешева.
Бой
у Васильевки
В материалах следствия по делу «о позорной сдаче в
плен красноармейцев 11-й Нижегородской дивизии» указывается точная дата боя —
14 ноября. Ту же дату назовет белый источник, сообщая, что 13 ноября завязался
бой под Абрамовкой и у Еланского колена, 14 ноября — у Васильевки, в ходе
которого красные нижегородские полки «бежали, бросая сапоги» и «побросали
оружие и сдались». Другие смещают дату сражения к концу ноября. Реввоенсовет
докладывал Вацетису о начале операции 22 ноября и участии в ней Нижегородской
дивизии из 91, 92, 93 и 94 полков численностью 6 тысяч штыков, 3 легких и 1
тяжелой батарей. Историк Нефедов пишет о бое 26 ноября с участием ударной
группы Штейна с ядром из латышских полков, в ходе которого «неожиданно как для
красного, так и для белого командования советская 11-я Нижне-Новгородская
стрелковая дивизия перебила своих комиссаров и перешла на сторону белых». В
более поздних сводках нижегородцы упоминаются, но отрывочно и снова в нелестных
выражениях. В январе 1919 года дивизию расформировали. Между тем в связи со
случившимся началось следствие. Делом занимались чрезвычайная комиссия 11-й
дивизии, ревтрибуналы 9-й армии и фронта, Нижегородская ЧК.
Молот
и наковальня
Доклад за подписью командарма-9 Егорова сообщал, что
комсостав 91-го полка частью был предан суду. Сообщалось о расстреле помощника
командира 91-го полка Озолина и осуждении на 5 лет начальника хозчасти
Добронравова. Об остальных неизвестно. А участь сдавшихся в плен? Данные также
отсутствуют. Сведения из статьи профессора Посадского «О судьбе Нижегородской
дивизии РККА» о чуть ли не поголовном расстреле казаками «тысяч» плененных
красноармейцев сомнительны. Версия основана на мемуарном источнике, словах
князя Вадбольского. Брошенная им походя реплика — «Двенадцать тысяч.
Расстреливали из пулемета целый день» — противоречит не только реальной
численности дивизии примерно в 6 тысяч, но и здравому смыслу. Вместе с тем факт
гибели того или иного числа сдавшихся в плен исключать нельзя. Как писал в
мемуарах Тухачевский: «Пленным не было пощады ни на той, ни на другой стороне».
Но здесь речь идет о взаимном озверении в боевых действиях. Красными же
совершались бесчисленные убийства мирных заложников в тылу либо истребление
пленных тогда, когда в этом уже не было никакой военной целесообразности, как
это случилось в 1920 году в Крыму. Важен и вопрос о причинах массовой сдачи в
плен. Вспомним, что формирование дивизии шло в условиях насилия продотрядов,
принудительной мобилизации и красного террора. Понятно, что и рядовые
красноармейцы, и офицеры зачастую лишь ждали случая, чтобы изменить
«пролетарскому делу». Так, видимо, и произошло.
Оригинал
публикации: «Нижегородская правда»
